Михаил Емельянов: Очевидно, что Сбербанк в ситуации с Транснефтью не прав

Первый заместитель председателя комитета ГД по государственному строительству и законодательству Михаил Емельянов (СР) прокомментировал скандальную ситуацию, сложившуюся вокруг спора Сбербанка и Транснефти.

 

Дело в том, что Транснефть выиграв у Сбербанка в арбитражном суде первой инстанции спор на 70 млрд. рублей, затем в апелляционном суде его проиграл.

 

 

Скандальность ситуации заключается в том, что 21 июня суд первой инстанции в 64 томах дела разобрал прецедент и принял позицию Транснефти, а 23 августа Девятый арбитражный апелляционный суд за 10 минут отменил решение суда первой инстанции. Можно ли этот случай трактовать как коррупционный или 64  тома пустая макулатура? Еще большую остроту вопроса добавляет тот факт, что в споре участвуют две госкомпании. Что может происходить в споре госбанка с частной компанией можно только догадываться.

 

Михаил Емельянов сразу отметил, что «спор Сбербанка и Транснефти далеко выходит за пределы отношений так называемых хозяйствующих субъектов. Собственно говоря, если отвлечься от всех сложностей, связанных с производными (финансовыми – ред.) инструментами, там, барьерные аукционы, если не углубляться в суть вот этих сложных терминов и отношений, собственно говоря, Сбербанк поступил с Транснефтью примерно так, как многие банки поступают со своими клиентами гражданами. Граждане - заведомо более слабое звено в этих отношениях. Они не очень грамотны финансово, им подсовывается договор, где либо мелко что-то написано, либо не разъясняется договор. Так называемое, ассиметричное информирование. И в результате граждане подписывают то, что им невыгодно, и в результате терпят убытки. Емельянов, убежден, что «нечто подобное произошло в отношениях Сбербанка и Транснефти».

 

Депутат обращает внимание на то, что «эти барьерные аукционы и прочие производные инструменты - чрезвычайно сложные финансовые институты, финансовые инструменты. Далеко не все их понимают. Хотя Транснефть и получила звание «квалифицированный инвестор», но это далеко не так. И банк, в данном случае Сбербанк, должен был объяснить те риски, с которыми столкнется клиент в определенных случаях.

Сбербанк этого не сделал, и, по сути, в какой-то мере ввел в заблуждение своего клиента. Поэтому очевидно, что Сбербанк в этой ситуации не прав».

 

По мнению Михаила Емельянова, пострадавших от подобной практики гораздо больше – «это не только ситуация с Транснефтью. По некоторым данным, наша промышленность в результате таких действий банков, из-за таких, скажем, форм страховок терпит колоссальные убытки, которые исчисляются триллионами рублей».

 

Депутат также отметил особую роль Центробанка в развитии данной ситуации: «Конечно, свое слово должен сказать Центробанк, но он почему-то молчит».

 

«Почему он на стороне Сбербанка – непонятно, может, потому, что руководство ЦБ и руководство Сбербанка исповедуют одни либеральные ценности, я уж не знаю, с чем это связано. Только знаю, что Центробанку надо занять более последовательную позицию, защитить в данном случае слабую сторону в этих отношениях, а именно клиента. Транснефть и другие промышленные компании, которые понесли убытки от так называемого ассиметричного информирования», заключил Емельянов.

 

Отметим, что в конце октября истекает срок подачи кассационной жалобы со стороны Транснефти на решение суда…