Практика применения залога в качестве меры пресечения должна, наконец, заработать. Норма внесена в законодательство давно, но применяется крайне редко. Вопрос о наличии умысла на хищение по делам об особо крупном мошенничестве должен решаться судом присяжных. Такое мнение Уполномоченный при Президенте РФ по защите прав предпринимателей Борис Титов выразил в ходе совместной пресс-конференции с депутатом Госдумы от Партии Роста Оксаной Дмитриевой.

"Мы не раз подчеркивали важность темы залога в качестве меры пресечения по экономическим статьям, - отметил Титов. – Однако, несмотря на разговоры, статистика применения залога в России продолжает оставаться единичной.  УПК хоть и требует от суда излагать мотивы и основания, по которым невозможно избрать иную меру пресечения, кроме заключения под стражу (тот же залог, например), но на практике суд исполняет эту обязанность  формально – просто констатирует невозможность».

Во многом причина кроется в том, что существующий порядок внесения ходатайства о залоге ставит защиту в прямую зависимость от следствия. Статья 106 Уголовно-процессуального кодекса РФ («Залог») ссылается на порядок, установленный статьей 108, а сама статья 108 регламентирует исключительно порядок внесения ходатайств следователем и дознавателем.

«В итоге, сегодня, в подавляющем большинстве случаев защита вносит ходатайство о залоге в противовес позиции следствия о необходимости заключения под стражу и, конечно, суд склоняется в сторону последней» - подчеркнул Титов. Решение проблемы ему видится в изменениях в статью 106 УПК. В соответствии с ними ходатайство о залоге защита сможет вносить не прямо в суд, а через следователя, а следователь должен будет в течение 3 дней с момента поступления ходатайства о применении залога передать это ходатайство в суд (приложив к нему собственную позицию в отношении  обоснованности приведенных защитой доводов). Суд, таким образом, при избрании меры пресечения будет вынужден аргументированно оценивать позицию обеих сторон.

Что касается участия присяжных в рассмотрении дел о мошенничестве в особо крупном размере (ч. 4 ст. 159 УК РФ), то они, по словам Титова, должны будут выносить вердикт о преднамеренности совершенных деяний.

«Статья 159 УК РФ (мошенничество) продолжает оставаться главным бичом для предпринимателей, - пояснил Титов. – Это самая массовая статья обвинения, мы ее называем «резиновой», поскольку под нее очень часто подводится элементарное невыполнение договорных обязательств.

Но в делах о мошенничестве всегда крайне важна доказанность умысла на совершение преступления. Если нет заведомого умысла, то нет и состава преступления. Мы рассчитываем, что присяжные должны решать вопрос именно о преднамеренности совершенных деяний. Следствие (а за ним и суд) сегодня, к сожалению, как правило не утруждает себя доказыванием умысла – просто констатирует его наличие в обвинительном заключении, и все. А коллегия присяжных сможет разобраться в этом вопросе более глубоко, определить, что это было - умышленное действие, случайность или фактор внешних обстоятельств».

По словам Титова, все остальные решения по делу должен принимать судья.

Обе поправки в Уголовно-процессуальный кодекс РФ в ближайшее время планируется направить на рассмотрение в Госдуму через депутата от Партии Роста Оксану Дмитриеву.