11 декабря Совет директоров Банка России принял решение сохранить ключевую ставку на уровне 11,00% годовых.

 

Причина такого решения - увеличение инфляционных рисков при сохранении рисков охлаждения экономики.

 

На пресс-конференции по итогам заседания Совета директоров глава ЦБ Эльвира Набиуллина, заявила, что базовый сценарий макроэкономического развития Банка России предполагает, что нефть в 2016 году будет на уровне $50 за баррель. При этом ЦБ отмечает, что вероятность сохранения цен на нефть ниже $50 стала выше. Между тем в ближайшие месяцы ожидается сохранение текущих тенденций. Среди них были отмечены низкие темпы роста доходов населения и розничного кредитования, которые продолжат сдерживать потребительские расходы, слабая инвестиционная активность из-за сохранения экономической неопределенности и относительно жестких условий кредитования.

 

Тем не менее, как уверила глава ЦБ, по мере замедления инфляции, в соответствии с прогнозом и при условии ослабления инфляционных рисков, Банк России возобновит снижение ключевой ставки. Решение ЦБ о сохранении ключевой ставки, а также выступление Эльвиры Набиуллиной прокомментировал член комитета ГД по финансовому рынку, академик РАН Борис Кашин (КПРФ).

 

 

Кор.: - Борис Сергеевич, только что было объявлено, что ключевая ставка ЦБ останется без изменений – 11%. Вы, наверное, так и ожидали или у Вас были надежды, что все-таки снизится?

 

Борис Кашин (Б.К.): - Вы знаете, тут нельзя радоваться снижению ставки без принятия других мер. Этот вопрос об изменении положения в финансовой сфере комплексный и абсолютно не сводится к одному параметру, который, как фетиш, использует наш Центральный банк.

В этом смысле, начну с позитивного впечатления о пресс-конференции Набиуллиной, что чувствуется некоторая уверенность и, по сравнению с прошлым годом, действительно, какие-то выводы сделаны, потому что, тогда очевидны были грубые ошибки в действиях регулятора. И мы уже по законотворческой деятельности видим, что кое-какие изменения произошли – введены дополнительные возможности для действий в критических ситуациях, в частности, по изменению положения на бирже. Если будет что-то экстренное, то Центральный банк может и должен активнее действовать.

Но, в целом, конечно, мечты о том, что мегарегулятор начнет позитивно действовать и влиять на нашу экономику, остаются просто мечтами.

И, конечно, очень грустно видеть, что кроме этой ключевой ставки никакие механизмы по существу у Центрального банка не работают, и они занимаются просто прогнозами с разными сценариями и с разными итоговыми параметрами этой ключевой ставки. А то, как действует банковская система, на что она нацелена, как действует финансовый рынок, как действуют страховые организации, не относится к интересам, по существу, Центрального банка. И меры, которые они могли бы задействовать, они не задействуют.

Самый очевидный пример – это то, что происходит на Западе. Сейчас введены Европейским Центральным банком, по существу, отрицательные процентные ставки по депозитам коммерческих банков, размещенных у них. А у нас, я даже не знал, но выяснилось, что огромные суммы заложены коммерческими банками в депозит ЦБ по ставке 10%, близкой ставке к ключевой. Какой интерес им брать на себя какие-то риски, когда и так можно жить. Тем более, что эти деньги они часто получают от правительства в качестве, фактически, подарка. Анализ целеполагания банковской системы отсутствует и поддержание банковской системы – это главная цель нашего правительства и Центрального банка.

А зачем эти банки? Когда мы обсуждали бюджет и антикризисный план правительства, то выясняли, что огромные средства – десятки миллиардов бюджетных средств, положены в коммерческие банки. Они их частично положили на депозит в Центральный банк, о котором я уже сказал, а частично – закупили облигации государственных компаний. Зачем такие банки? Они абсолютно не нужны.

Никакого анализа мы не услышали и, соответственно, единственная надежда у нашей финансовой власти на то, что рынок все расставит. Он абсолютно ничего не расставит, потому что, сама наша банковская среда не настроена на созидательную работу экономики. Это я вижу, посещая свои регионы – и Мурманскую область и Карелию и встречаясь с руководителями предприятий. Они иногда вынуждены брать 13-15%, но это запредельно в нынешних условиях. И тот же Греф, который говорит о системном кризисе, в этом процессе играет не последнюю роль. То есть, действия Сберегательного банка совершенно не отвечают потребностям государства.

Поэтому мы и ставили вопросы, имею в виду, Компартия, о том, что Сбербанк должен быть национализирован, иначе, мы и дальше будем «подкармливать» эти структуры, и в итоге, деньги оказываются за границей.

 

Кор.: - Борис Сергеевич, я так поняла, что Набиуллина почему-то уверена, что в следующем году инфляция снизится, чуть ли не в два раза. Я, честно говоря, не понимаю, на основе чего такой вывод сделан?

 

Б.К.: - Вы знаете, и в прошлом году она была уверена в том, что инфляция снизится, но мы видим совершенно другую ситуацию.

Но, когда занимаешься прогнозами, наверное, неблагодарная задача обосновывать повышение инфляции, и, наверное, это и не нужно делать. Было бы гораздо полезнее, если бы были указаны проблемные точки и предложения по их корректировке.

Например, что происходит с санацией банков. Это «Черная дыра». Это огромные средства потрачены - вернулась, я думаю, десятая часть из того, что вложили, - но даже цифры, которые и Парламент, и общество должно знать, никому не ясны, потому, что Центральный Банк рассматривает эту санацию, как заемные средства и считает, что они когда-то вернутся. То есть, вместо того, чтобы внести ясность кто и сколько у государства забрал в результате этих, фактически, мошеннических действий прошлых хозяев и проанализировать качество работы новых хозяев, мы эту тему вообще выводим за рамки анализа ситуации. А это уже сотни миллиардов, более триллиона рублей.

 

Кор.: - А самое главное, бывшие владельцы благополучно живут и процветают…

 

Б.К.: - Да. И мы с огромным трудом добились после четырех месяцев переписки, возбуждения уголовного дела, например, по банку «Траст». Там, может быть двух-трех посадили, но совершенно непонятно, куда делись эти деньги. А это более сотни миллиардов, которые пришлось заместить государству.

В целом, единственный случай, когда бывший собственник вернул средства банка, который обанкротился – это случай, когда собственник сел в тюрьму. Здесь тоже мы не видим никаких конкретных действий и опять есть вопросы к Центральному банку.

Говоря о других сферах, о страховании – что ждет народ от нового регулятора? Народ ждет, чтобы, допустим, по ОСАГО возросли по сравнению со сборами. Это понятная вещь, которая в законе обозначена как 80% примерно должно идти на выплаты. Многое сделано, причем Дума очень активно поработала, и приняты законы, которые действительно ограничивают недобросовестных страховщиков. Но где отчет о том, что достиг Центральный банк, мегарегулятор, в этой сфере? Тоже пока никаких понятных результатов не видим. Поэтому, я бы так сказал, что не может впечатлить такая позиция Центрального банка и его очень пассивная позиция к кризису в экономике.

 

Кор.: - Вы знаете, что меня сегодня больше всего поразило – Набиуллина абсолютно точно говорит, что в следующем году у нас будет снижаться потребительский спрос, и по ее прогнозу, это приведет к тому, что инфляция будет снижаться. Еще она очень интересно сказала, что будет «оптимизация заработной платы работникам». Она тоже этого ждет.

 

Б.К.: - Действительно, можно радоваться тому, что нет денег у людей, и с этой точки зрения, они не могут покупать товары, поэтому, естественно, инфляция снижается. Но это чисто бухгалтерский подход. Это так же, как у пенсионных страховщиков, оказывается, есть термин «риск дожития» - это когда человек, которому надо платить пенсию доживает до преклонного возраста.

Надо понимать, что снижение уровня жизни в какой-то момент приводит просто к социальному взрыву и к обострению социальной обстановки, как к новым огромным выплатам и все прогнозы летят к чертовой матери. Поэтому, конечно, та мера, которая в России долгие годы работала, я имею в виду, сокращение денежной массы и концентрация денежных ресурсов в руках нескольких «кланов», помогает сохранить ценовую стабильность в какой-то степени, но это абсолютно противоречит интересам нашего общества. Поэтому, пора Центральному банку, раз он мегарегулятор, комплексно смотреть на эту проблему.

 

Кор.: - И последний вопрос – не возникает ли в связи с этим желания поправить закон о Центробанке? Я знаю, что такие попытки были.

 

Б.К.: - Мы многократно вносили предложения и они, в какой-то степени, очень медленно начинают реализовываться, о том, что в законе о Центральных банках всех стран без исключения записано, что Центральный банк отвечает за ценовую стабильность, за развитие экономики, за занятость населения. У нас долгие годы было написано, что он отвечает за развитие банковской системы. Действительно, отвечает. Первое, что у нас в государстве происходит в трудный момент – это поддержка банков. Это необходимо, конечно, менять. И не просто в законе менять, а менять идеологию действий Центрального банка.

Есть и более конкретные действия. Сейчас опять о декапитализации ВЭБа заговорили. Мы вносили закон о том, чтобы ВЭБ был более прозрачным, чтобы депутаты могли обращаться с запросами о ситуации в ВЭБе. Нам было отказано. То есть само же Парламентское большинство заблокировало, отклонило этот закон. В результате, то что там происходит – это очередная «Черная дыра», которая видна с одной стороны правительству только, даже Центральный банк там не очень разбирается. И здесь, конечно, главная линия в изменении законодательства – повышение роли парламента, повышение возможностей парламентского контроля за действиями всех финансовых институтов и за действиями Центрального банка...